шеи Кэтрин и она обрывисто вздыхает, я жестом прошу опустить Нину пистолет.
— Так-то лучше, — улыбается он.
— Если вы отпустите нас, то возможно останетесь живы, — говорю я, всё ещё смотря на него, но в ответ слышу лишь, как они все смеются.
— А если нет, нас что же, убьёт мертвец?
— Вы же знаете кто я…
— Кончено! Ты Король! Несколько минут назад мы прикончили твоего жалкого папашу, поздравляю Ваше Величество с новой должностью, — издевательски кланяется он. Этого не может быть, они не могли убить его так просто. Я не верю в это. Нет. Правду они говорят или нет, но моя злость становиться всё сильнее и сильнее.
— Раздаются выстрелы и на пол падают мёртвые тела двоих гвардейцев, но тот, что с ножом отходит, назад ведя за собой Кэтрин. У одного, что убила Нина, выпадает пистолет и падает прямо к моим ногам.
Последний раз я держал пистолет в руках года два назад, а впервые воспользовался им в восемь. Отец учил меня говоря, что мне это необходимо, чтобы защитить себя и свою семью если это того потребуется. Я достаточно долгое время увлекался стрельбой, мне нравилось стрелять и попадать в цель, но потом я переключился на фехтование. Я не стрелял уже около двух лет и уже тем более, никогда не убивал человека, но когда встаёт вопрос ты или тебя, всегда нужно выбирать в свою пользу, потому что кроме тебя самого тебя никто не защитит.
Взяв пистоле я заметил, как трясутся мои руки и повторив в голове порядок действий, что ещё в детстве мне твердил отец, я пытаюсь унять дрожь в руках.
— Давай же, — говорит мне Нина позади меня. Остался только один, тот, что держит Кэтрин, — стреляй.
— Боишься, что у буду быстрее мальчик? Кишка тонка? — Говорит он. — Даже если ты убьёшь меня, нас ещё сотни, и мы заберём этот город, а затем и эту страну. — Я не хочу слышать, что он говорит, я вижу лишь, как Кэтрин чуть заметно кивает мне и делаю выстрел и попадаю ему прямо в голову.
Занимаясь стрельбой, я много думал о том, что чувствуешь, когда убиваешь человека, когда осознанно забираешь чью-то жизнь. Мне противно признавать, но я чувствую невероятное облегчение, мёртвый не представляет угрозы в отличии от живого. Но возможно у него была семья, дети и у всех есть свои причины, по которым они совершают те или иные действия. У него была причина, он сделал выбор также как и я сделал свой.
— Всё хорошо? — Я подбегаю к Кэтрин, пытаясь выйти из оцепенения, и снова беру её на руки.
— Я в порядке. — Внизу начинается шумиха, они слышали наши выстрелы и теперь идут сюда.
— Уходим! — Мы забегаем в последнюю комнату, и Нина отодвигает комод, за ним находится ещё одна потайная дверь, но куда меньше. — Там ступеньки, — предупреждает она, когда пропускает меня вперёд.
Как только она закрывает дверь, наступает тишина, небольшой коридор, ведущий только вперёд, освещают настенные лампы. Не исключено что здесь нас могут ждать совсем не те, кого мы ожидаем.
— Постойте здесь, — я опускаю Кэтрин на пол и прохожу вперёд.
— Чак! — Зовёт меня она. — Будь осторожен, — я киваю, и Нина кидает свой пистолет.
Я дохожу до конца коридора, и остаётся лишь один поворот и, приготовив оружие, я заворачиваю за угол. Передо мной появляется три гвардейца с подставленными к моей голове ружьями.
— Ваше Высочество, — говорит один из них и делает жест рукой, чтобы остальные опустили своё оружие. — Вам нечего бояться мы из королевской гвардии.
— Это Чарльз! — Слышу я голоса девушек.
— Нина, — зову её я, всё ещё держа их на мушке. — Ты знаешь их?
— Да! — Отвечает она и обнимается с одним из них.
Откинув пистолет я возвращаюсь за Кэтрин которая уже без сознания. Я зову её, но она не отзывается мне.
— Что с ней? — Обернувшись, я вижу Питера, который с испугом смотрит на свою дочь.
— Ей попали в спину, ей нужна помощь, — стараясь говорить как можно спокойнее, я отхожу назад и иду за Питером, который несёт на руках Кэтрин.
Мы заходим в большую комнату стены, которой окрашены в тускло жёлтый цвет. Людей не так много, как я ожидал, отобранные сидят на небольшой скамье и почти никто из них даже не смотрит в мою сторону. Я так рад видеть их. Пусть злятся на меня, они имеют на это полное право, никто из них на это не подписывался, главное, что они живы.
Оглянувшись, я теряю Питера из виду, и ко мне на встречу идёт один из гвардейцев.
— О ней позаботятся, — говорит мне он, имея в виду Кэтрин. — Здесь могут прожить двадцать человек около месяца. Ваши девушки здесь, как вы видите, но мы не уверены что все…
— Куда её унесли? — Перебиваю его я.
— За теми ширмами у нас есть несколько врачей, её помогут. Рассел, — подаёт он мне руку, которую я пожимаю. — О ней позаботятся.
Похлопав меня по плечу, он отходит, а меня всё не покидает мысль вернуться к ней, но он прав, о ней позаботятся, а я буду лишь мешать. Осматривая достаточно большую комнату с колоннами, я замечаю Андреа и направляюсь к ней.
— Где твой отец? — Настойчиво спрашиваю я. Девушка поднимает голову с колен и вытирает слёзы.
— Его убили, — выдыхает она и начинает рыдать. — Его убили на моих глазах! — Господи, этого не может быть!
— Тебе нужно держаться, теперь это твоя страна, будь сильной Андреа.
Осмотрев уже десятый раз не такую и большую комнату, как кажется на первый взгляд, я убеждаюсь, что моего отца здесь нет. В голове всё звучат слова тех людей. Я не хочу верить, что он мёртв, я не готов к этому, я не готов терять его.
— Девушки, как вы? — Чтобы отвлечься до прихода Питера я подхожу к скамье, на которой сидят девушки, все они тут же поднимают на меня глаза полные страха и некой ненависти. — Все здесь?
— Джульетты нет, — отвечает Вики. О Господи, только не это! Как же я надеялся, что все они в порядке.
— Она танцевала с Хонором, — шепчет Мишель хриплым голосом. — Он мёртв, а значит и она тоже.
— Ты это видела? — Со страхом спрашиваю я.
— Нет, Андреа сказала, что успела увидеть лишь то, как в её отца стреляют несколько раз прежде чем её уволокли оттуда, — её пустой взгляд направлен в никуда, Мишель даже говорит без эмоций и от этого становиться страшно ещё больше.
— Питер, как
